Границы, отношения с Западом, «украинский» вопрос

Представляем вниманию читателей выступление председателя Государственного Совета Республики Крым Владимира КОНСТАНТИНОВА на заседании Ливадийского клуба в рамках XVI Международного фестиваля «Великое русское слово».

О наших границах

Наиболее безопасным состоянием наших границ можно считать ситуацию послевоенного СССР. Тогда рубежи Советского Союза не просто были значительно вынесены на запад и юг по сравнению с современными российскими. СССР стоял прочно на Балтике и Черноморье. Кроме того, практически по всему периметру своих государственных границ он был окружен внешним контуром безопасности из союзных, нейтральных и неприсоединившихся государств. К сожалению, восстановление такого состояния границы сегодня не достижимо. Но стремиться к этому надо.

На восстановление пусть и значительно более скромного, чем советский, внешнего контура безопасности были направлены предложения России «нашим западным (тогда еще) партнерам», сделанные в декабре 2021 года. В них было сформулировано очевидное: нынешние государственные границы Российской Федерации не гарантируют ее безопасности, создают ситуацию уязвимости со стороны разного рода «партнеров», провоцируя их на агрессию. Пренебрежительная реакция к нашим предложениям со стороны коллективного Запада сделала СВО неизбежной, поскольку иных механизмов обеспечения безопасности своих границ не осталось.

В Причерноморском регионе наиболее надежной, безопасной и справедливой границей является та, на которую Россия вышла на рубеже XVIII–XIX вв., после того, как 240 лет назад в ее состав вошел Крым. После этого стало возможно полноценное формирование пограничного региона — Новороссии, хозяйственное освоение которого быстро сделало его одним из экономических и культурных центров империи.

Утрата Новороссии не только ослабляет безопасность России. Она возвращает этот край в состояние Дикого поля. Вне России он обречен на разорение и запустение. Всем этим характеризуется период пребывания Новороссии в составе независимого украинского государства — модифицированного варианта Дикого поля.

Из всего перечисленного становятся очевидны пространственные параметры успешного выполнения СВО: от выхода к административным границам новых российских регионов (программа-­минимум) до полного восстановления западной границы СССР (программа-­максимум). Оптимальным рубежом, на который необходимо выйти в ходе СВО, является линия «Киев — Одесса». Но в любом случае — вся Новороссия должна получить возможность вернуться в Россию. Этого требует и историческая справедливость, и необходимость обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, и задача сохранения (восстановления) цивилизационных достижений Новороссии, а также — сохранение перспектив налаживания нормальной жизни жителей региона.

Обречены ли мы стремиться на Запад?

Болезнь «европейничания», диагностированная русским мыслителем XIX века Н. Я. Данилевским, пустила в нашем обществе глубокие корни. Пусть даже у наших людей эта хворь соседствует с инстинктивным восприятием Запада как природного врага. Но при этом не следует недооценивать тяжести заболевания.

Несколько сот лет активное заимствование европейских достижений и ориентация на Запад были отчасти оправданы его цивилизационным лидерством по отношению как к Русскому миру, так и всем остальным незападным цивилизациям. Но при этом все наши попытки контактировать с Западом на равных, не говоря уже о стремлении доказать ему, что «мы тоже Европа» — всякий раз им высокомерно отвергались.

Запад получил от контактов с нами доступ к дешевому русскому сырью и своеобразный «спасательный круг», поскольку Россия не раз спасала Европу, помогая ей выбраться из цивилизационного тупика. В последний раз это случилось в середине прошлого века. Нынешние правящие режимы стран коллективного Запада сделали все, чтобы вытравить благодарность к России за это спасение, вживив вместо нее в общественное сознание своих граждан пещерную русофобию. При этом не исключено, что в обозримом будущем мы вновь спасем Европу от себя самой, чтобы еще раз убедиться в ее неблагодарности.

В данный момент сложилась уникальная за последние 500 лет ситуация, когда Запад не может нам ничего ценного дать, ни в чем не может служить нам примером. Именно это обстоятельство, наряду с экзистенциальной враждебностью, демонстрируемой Западом в отношении России, дает нам шанс раз и навсегда избавиться от болезни «европейничания» (а заодно и «американничания»).

Настало время нам вернуться домой, в лоно своей уникальной цивилизации, повернувшись к Западу… спиной. Для этого у нас все есть, а ­что-то сверх этого «всего» мы можем получить от наших незападных союзников и добросовестных партнеров. С ними нас сближает также приверженность к традиционным ценностям, каноническим религиозным учениям и патриотизм.

Следует вернуть всю территорию бывшей Украины в лоно Русского мира или подготовить политические условия для такого возвращения. Все это не только необходимо нам в качестве обеспечения национальной безопасности, но и создаст легальные возможности для борьбы за возвращение этих территорий с оставшимся в них населением в лоно Русского мира. Сейчас такая перспектива выглядит как малонаучная фантастика. Но речь идет не о сиюминутном результате, а о длительной, кропотливой работе, которая будет тем быстрее и успешнее, чем полнее и глубже нам удастся сформулировать ответы на вопросы: «А что есть Русский мир?», «Каковы параметры, ориентиры и приоритеты Российской цивилизации?»

Русский мир — отдельная, суверенная цивилизация, сформировавшаяся в пределах исторической России.

Дам свое видение того, что есть Русский мир. Это полноценная цивилизация, то, что Николай Данилевский называл «культурно-­историческим типом». Но, в отличие от пророчества Данилевского, видевшего Россию ядром славянской цивилизации, она сложилась за счет сближения различных народов исторической России. Мы видим сегодня яркие примеры проявления этого единства в ходе СВО. О нем фактически сказал наш президент, когда перечислял, кем из народов России он себя ощущает. Мало того, наши люди разных национальностей все чаще называют себя русскими.

Похоже, в этом процессе произошел важный перелом в осознании нашей принадлежности к единой цивилизационной общности, в основе которой: общая история, приверженность к традиционным ценностям, единой культуре, основанной прежде всего на русском языке.

Украинизация или денацификация?

В свете всего сказанного еще острее звучит вопрос: что нам делать с Украиной? Какой политический статус для территории этого несостоявшегося государства выглядит предпочтительнее как для нас, так и для ее населения? Ведь речь идет о родных для нас людях, пусть и тяжело больных.

После распада СССР все очень независимые новообразования вместо благодарности русскому народу за обретенный суверенитет, подаренные заводы и фабрики платят нам монетой русофобии.

За что они нас так ненавидят? Почему стали чураться всего русского?

Русофобия — их родовой знак, она же является для них одним из способов мобилизации. Легко мобилизовать народ на ненависти к ­кому-то, тогда не надо придумывать сложные идейные конструкции.

Есть еще одно обстоятельство: все эти нации выросли из XII съезда РКП(б) — с уверенностью, что Россия им всегда и так должна. Потому они и ищут партнеров на стороне. Тот же Казахстан или Белоруссия — посматривают в сторону Китая, а Азербайджан — делает шаги в сторону Турции. Россия для них — хлеб, а масло и икра — это уже ­кто-то другой.

Итак, все эти этнократии изначально были заражены русофобией. Украинская отличалась от всех остальных только тем, что формировалась исключительно на русском этническом субстрате. То есть отданные ей «в перековку» русские воспитывались в отрицании собственной идентичности, своей истории и культуры. Вот они — корни «Анти-­России».

Истоками украинской хворобы следует считать австро-­венгерские практики украинизации русинов до и во время Первой мировой вой­ны, а также взятый большевиками в раннем СССР курс на коренизацию (в данном случае — украинизацию). Для подавляющего большинства жителей УССР это означало принудительный слом общерусской идентичности, что было невозможно без прививки ему бациллы русофобии.

Так скрещивание талергофских практик и большевистских резолюций породило современное украинство. Украинство в облегченном варианте выглядит вполне безобидно, но именно из него вырастают затем бесы «Азова», «Торнадо» и прочей нечисти. И пока такая среда искусственно культивируется, угроза новых ядовитых всходов будет существовать.

Таким образом, необходимо прекратить ­какую-либо административную поддержку украинизации. Предоставленное самому себе, украинство быстро вернется из сферы государственной и национальной в этнографическую, из которой его целенаправленно извлекли сто лет назад русофобы как внутренние, так и внешние.

Успех СВО будет неполным, а задача денацификации Украины не будет выполнена, если будет в ­каком-то виде сохранено политическое украинство — неиссякаемый источник русофобии и украинского нацизма.

Украинизация несовместима и прямо противоположна нашему цивилизационному Возрождению, в которое каждый из нас, по мере сил, может и обязан внести свою лепту.

Владимир КОНСТАНТИНОВ, председатель Государственного Совета Республики Крым.

Фото предоставлено пресс-­секретарем Владимира Константинова.

Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 23(19573) от 16.06.2023 г.