Собрать бы
черновики
моих зарисовок —
и запустить их…
прямо в синее,
чтобы летели они —
вместе с листьями…
мои нелепые
надежды…
мои прекрасные
герои…
Все выше…
И выше.
Осень
Тамара Павловна поднимает с земли едва ли не первый багряный листок. Вертит его — в руках.
Осень…
Все вокруг — багряное, желтое.
— Осень, — улыбается Тамара Павловна, и морщинки разбегаются по ее лицу.
Вчера еще — все было цветущим.
И она.
Была.
Теперь — все желтое, багряное, сожженное Солнцем…
И небо как будто отстраняется от осенней земли…
— Ты куда?
Тамара Павловна машет далекому небу — багряным листом.
И небо шарахается от нее…
Еще дальше…
Небо опасается наступающей осени.
Небо не желает становится багряным и покрываться морщинами.
Вечное юное, синее.
— Эй!!
Тамара Павловна — тоже осенняя, сожженная Солнцем…
И что?
Чего опасаться?!
Бояться?!
Осени?!
Осень…
Тамара Павловна подбрасывает багряный, огненный листок…
Следит за его кружением.
Ей бы — тоже…
Тоже кружиться над осеннею землею, подбрасываемой ветром…
Да-а…
И подниматься — все выше…
Прямо — в синее…
Отстраняющееся…
Да-а-а…
И все же — упасть?!
Нет.
НЕТ.
Кружится…
Подниматься — все выше…
Вместе с другими, сожженными листьями…
«Листьями»…
Осенними…
Прекрасными…
— Ну, куда же ты?!
Оно — вернется.
Приблизится.
Примет.
Тоже осеннее…
Тоже осеннее.
Николай СТОЛИЦЫН.
Фотоиллюстрация из открытых интернет-источников.
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 35(19432) от 04.09.2020 г.
