Читатели…
Наверное, не поймут?
Что им — Сережа?!
Кто им…
А мне…
Я же — поделиться хочу.
По-де-литься.
Самым важным.
Любовью.
И памятью.
Неужели — опять?
Опять…
Не о том?!
Ни конца, ни краю
Сережу никто не слушает.
Зал-ладил!!
Подлодка, «автономка»…
В который раз?!
Сережа оглядывает товарищей.
Улыбается им.
— А вот, например…
— О вахте начнет? — перешептываются товарищи.
Все уже слышали.
О вахте, болезни…
Все.
Нет, Сережа — хороший. Но слушать — в который раз — об «автономке», вахте…
И не слушают.
Перешептываются.
Перемигиваются.
Даже если заметит…
Разве обидится?!
Это же — Сережа.
Вон — улыбается.
— Товарищи…
С такою теплотою.
Каждое слово.
— И гляжу я, значит… и плещется — оно… Синее-синее.
Сережа разводит руками.
— Ни конца, ни краю…
Глаза его светятся.
— Понимаете?
Товарищи переглядываются.
И умолкают.
— Такое оно…
В глазах у Сережи — плещется…
Ни конца, ни краю…
— Мне бы — вниз, на вахту, а я… смотрю…
Сережа переходит на шепот.
Голос у него звучный, сильный, но тоже… и в голосе — плещется.
Ни конца…
Пле-щет-ся…
— Море, товарищи.
Сережа обнимает товарищей — раскинутыми руками.
— А?!
И товарищи — выдыхают: «Да!!» — и захлестывает их… Сережино… море…
Любовь его…
Ни конца и ни краю.
Плещется.
И в голосе его, и в глазах.
Такая…
Та-ка-а-ая…
Николай Столицын.
Иллюстрация depositphotos.com..
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 1(19398) от 10.01.2020 г.
